Думаю, по-настоящему сильный человек не крепится ни к чему: ни к своим вчерашним выводам, ни к своим ошибкам, ни к своему дому, ни к своей подружке - ни к чему. Он ясно видит, что самое важное не перекрыть мыслями или поступками. Что тот, кем он был за мгновение до этого - другой человек. Это, конечно, я идеализирую, но суть в том, что есть люди, которые близки к такому, и они с лёгкостью воспримут любой крах ихнего выстраюещегося мира, потому что знают, что самое важное никуда не исчезает. А если что-то пропадает, то так и надо - это было приходящее.
Но я вижу и другого человека. Который уже не знает, что такое влияние шедевра, но при этом хорошо видит, что это очень редкостно искусстная работа - это знаток красоты, гениальности. Но его понимание мира настолько отточено, что он хорошо понимает каждый штрих воспинимаемого, его уже сложно удивить, а тем более что-то разрушить в его понимании. Он может многое обьяснить о жизни тем режиссёрам, которые создают эти шедевры. И, наверное, много из того, что нам кажется непонятным шедевром, ему покажется больными работами, красивыми глупостями, софизмами с видимыми ему противоречиями.
Не знаю, кто из этих двоих мудрее... Я уже несколько лет назад начал чувствовать существование каких-то двух мудростей: врожденной и приобретённой. А об этом, вроде, никто не говорит.