Подумаешь, двести гривен за пломбу.
Господи, ну что такое двести гривен в сравнении с тем удовольствием, которое получаешь, глядя на молодого красавца с марлевой повязкой на прелестном лице и с бормашиной в мужественных руках?
Он смотрит на тебя поверх своей повязки огромными добрыми глазами и спрашивает ласковым голосом:
- Что привело Вас сюда?
И ты таешь под его проникновенным взглядом, становишься вся такая цвета дикого розового енота. Стеснительного енота, смущенного, клюквенно-брусничного. И отвечаешь:
- Судьба, доктор.
А потом грациозно вскарабкиваешься в кресло и отдаёшь всю себя во власть этого Бога шприцов и зубных протезов. И он просит тебя приоткрыть ротик - святые небеса, как это всё эротично! - и заглядывает в него. И произносит приятным лирическим баритоном:
- Сейчас будет немножечко больно...
И от этих слов ты возвращаешься в непорочную юность, и мечтательно прикрываешь глаза, и ловишь себя на том, что вот-вот скажешь страстно:
- Да, да, я согласна стерпеть эту боль, милый! Делай со мной всё, что хочешь!
Но не успеваешь произнести ни звука, потому что он уже всаживает тебе за щеку свой длинный и острый шприц.
А потом, частично удовлетворив свою профессиональную похоть, он ненадолго остывает к тебе, и словно отталкивает от себя нелепыми словами:
- Посидите пока.
И ты сидишь, изнывая от ревности к зашедшей после тебя в кабинет пухлогубой блондинке, и думаешь: а вдруг её случай более сложный и она задержится в его кресле на минуту дольше, чем ты? О, эти томительные минуты ожидания - как долги, как волнительны они!
И ты чувствуешь, как у тебя немеют губы - то ли от ревности, то ли от нестерпимой жажды порока, то ли от дозы анестетика.
И как радостно ёкает сердце, когда ты видишь, что пухлогубая блондинка выходит из его кабинета с перекошенным лицом уже через две минуты. И ты язвительно ухмыляешься незамёрзшей половиной рта, понимая, что ревность твоя была напрасной: ну, в самом деле, разве могло что-то случиться между твоим зубным феем и этой нелепой пергидролевой губошлёпкой?
А потом он снова появляется в дверном проёме, как гений чистой красоты, приглашая тебя в свои апартаменты.
И ты полулежишь перед ним в кресле, беззащитная и на всё согласная, глядя в его бездонные глаза и безропотно приоткрывая ротик.
И он спрашивает:
- Ну как, анестезия подействовала?
И ты согласно хлопаешь ресницами, и тебе хочется прошептать:
- При чём здесь анестезия, доктор? Это Ваш взгляд подействовал на меня так гипнотически.
Но не успеваешь вымолвить ни слова, ибо он уже пихает тебе в рот свой огромный инструмент.
И ты слышишь, как он говорит:
- Я буду давить и долбить, не пугайтесь.
И ты старательно прячешь улыбку и думаешь:
- Ах, милый мальчик, неужели ты и впрямь полагаешь, что ты первый, кто давит и долбит мой рот?
А потом он произносит это ужасное - калькуляцию, где сальдо своей многозначностью напоминает идентификационный код. В стоимость включаются дополнительные виды работ: демонтаж плоскости стен, нанесение грунта акрилового глубокого проникновения, монтаж малярной сетки, шпатлевка, грунтовка и еще какой-то стоматологический кошмар.
Но, мало того. При попытке произвести уточняющий расчет понимаешь, что, судя по цифре снизу, гривна уже обвалилась.
И очень хочется пожать ему горло.
Но, потом выдохнув все запрещенные слова в попутный ветер и соглашаешься. Вспоминаешь, как строителем подрабатывала: главное в ремонте - это его начать. А потом хоть трава не расти: клиент все равно останется без штанов.
И ты расплачиваешься, понимая, что - да, за удовольствие нужно платить. Он всего лишь использовал тебя ради наживы. Ах, эти мужчины... Как меркантильны, как низменны они.
И ты уходишь. Навек. Навсегда. К ждущим тебя дома мущщинам - старому постылому коту и чрезмерно юному шустрому собакену.
А Он остаётся в своём зубном царстве, оставив в тебе две раны: одну - пломбированную - во рту, и вторую - кровоточащую - в сердце.
Зато теперь ты оштукатурена и с металопластиком! Уши, глаза и ноги - все пристегнуто.
Пыс. Скоро ещё пойду - буду челюсти полировать. А то ж зима впереди, нужно нажраться впрок. Я мазохистка, да))))
Кста, пока анестезировалась - вопрос созрел к уважаемому сообществу. После меня зубного счастья ждал папа с ребёнышем лет пяти. Рассказывал сыну сказку про репку.
Так вот.
Дед, бабка, внучка, Жучка, кошка, мышка...
А почему в этой сказке имя есть только у собаки?
Подумаешь, двести гривен за пломбу.
Господи, ну что такое двести гривен в сравнении с тем удовольствием, которое получаешь, глядя на молодого красавца с марлевой повязкой на прелестном лице и с бормашиной в мужественных руках?
Он смотрит на тебя поверх своей повязки огромными добрыми глазами и спрашивает ласковым голосом:
- Что привело Вас сюда?
И ты таешь под его проникновенным взглядом, становишься вся такая цвета дикого розового енота. Стеснительного енота, смущенного, клюквенно-брусничного. И отвечаешь:
- Судьба, доктор.
А потом грациозно вскарабкиваешься в кресло и отдаёшь всю себя во власть этого Бога шприцов и зубных протезов. И он просит тебя приоткрыть ротик - святые небеса, как это всё эротично! - и заглядывает в него. И произносит приятным лирическим баритоном:
- Сейчас будет немножечко больно...
И от этих слов ты возвращаешься в непорочную юность, и мечтательно прикрываешь глаза, и ловишь себя на том, что вот-вот скажешь страстно:
- Да, да, я согласна стерпеть эту боль, милый! Делай со мной всё, что хочешь!
Но не успеваешь произнести ни звука, потому что он уже всаживает тебе за щеку свой длинный и острый шприц.
А потом, частично удовлетворив свою профессиональную похоть, он ненадолго остывает к тебе, и словно отталкивает от себя нелепыми словами:
- Посидите пока.
И ты сидишь, изнывая от ревности к зашедшей после тебя в кабинет пухлогубой блондинке, и думаешь: а вдруг её случай более сложный и она задержится в его кресле на минуту дольше, чем ты? О, эти томительные минуты ожидания - как долги, как волнительны они!
И ты чувствуешь, как у тебя немеют губы - то ли от ревности, то ли от нестерпимой жажды порока, то ли от дозы анестетика.
И как радостно ёкает сердце, когда ты видишь, что пухлогубая блондинка выходит из его кабинета с перекошенным лицом уже через две минуты. И ты язвительно ухмыляешься незамёрзшей половиной рта, понимая, что ревность твоя была напрасной: ну, в самом деле, разве могло что-то случиться между твоим зубным феем и этой нелепой пергидролевой губошлёпкой?
А потом он снова появляется в дверном проёме, как гений чистой красоты, приглашая тебя в свои апартаменты.
И ты полулежишь перед ним в кресле, беззащитная и на всё согласная, глядя в его бездонные глаза и безропотно приоткрывая ротик.
И он спрашивает:
- Ну как, анестезия подействовала?
И ты согласно хлопаешь ресницами, и тебе хочется прошептать:
- При чём здесь анестезия, доктор? Это Ваш взгляд подействовал на меня так гипнотически.
Но не успеваешь вымолвить ни слова, ибо он уже пихает тебе в рот свой огромный инструмент.
И ты слышишь, как он говорит:
- Я буду давить и долбить, не пугайтесь.
И ты старательно прячешь улыбку и думаешь:
- Ах, милый мальчик, неужели ты и впрямь полагаешь, что ты первый, кто давит и долбит мой рот?
А потом он произносит это ужасное - калькуляцию, где сальдо своей многозначностью напоминает идентификационный код. В стоимость включаются дополнительные виды работ: демонтаж плоскости стен, нанесение грунта акрилового глубокого проникновения, монтаж малярной сетки, шпатлевка, грунтовка и еще какой-то стоматологический кошмар.
Но, мало того. При попытке произвести уточняющий расчет понимаешь, что, судя по цифре снизу, гривна уже обвалилась.
И очень хочется пожать ему горло.
Но, потом выдохнув все запрещенные слова в попутный ветер и соглашаешься. Вспоминаешь, как строителем подрабатывала: главное в ремонте - это его начать. А потом хоть трава не расти: клиент все равно останется без штанов.
И ты расплачиваешься, понимая, что - да, за удовольствие нужно платить. Он всего лишь использовал тебя ради наживы. Ах, эти мужчины... Как меркантильны, как низменны они.
И ты уходишь. Навек. Навсегда. К ждущим тебя дома мущщинам - старому постылому коту и чрезмерно юному шустрому собакену.
А Он остаётся в своём зубном царстве, оставив в тебе две раны: одну - пломбированную - во рту, и вторую - кровоточащую - в сердце.
Зато теперь ты оштукатурена и с металопластиком! Уши, глаза и ноги - все пристегнуто.
Пыс. Скоро ещё пойду - буду челюсти полировать. А то ж зима впереди, нужно нажраться впрок. Я мазохистка, да))))
Кста, пока анестезировалась - вопрос созрел к уважаемому сообществу. После меня зубного счастья ждал папа с ребёнышем лет пяти. Рассказывал сыну сказку про репку.
Так вот.
Дед, бабка, внучка, Жучка, кошка, мышка...
А почему в этой сказке имя есть только у собаки?
Показать ответы (5)
Скрыть ответы